Главная > Книги > Матисс > VIII. В раю > Славный пудель курит трубку


  


ЧИТАЯ БЕРГСОНА

1 - 2

И вот наступил наконец для побережья столь долгожданный день Освобождения,— и, разумеется, не обошлось и без потерь. Однако у нервия — сердце солдата, и он со свойственным ему юмором рассказывает старому другу о том, как, благодаря тому, что в один прекрасный момент над ним нависла угроза бомбардировки, ему удалось наконец прочесть спокойно... Бергсона.1 

«Ванс. 6 сентября 1944.
«Мой дорогой Камуэн.
Вот нас и освободили 27 (августа). Все произошло наилучшим образом. Ванс пощадили, ничто не тронуто, к счастью. Если бы хоть одна бомба упала в центр этой массы старых домов, ленящихся друг к другу, как ячейки пчелиных сот, осталась бы лишь груда пыли.

Забавно, что, вследствие ошибки в наводке, три снаряда упало вокруг моего дома. Последний разорвался в 20 метрах от моих окон, лишь царапнув дверь гаража и ставни.

У меня до сих пор на столе рядом с кроватью оливковая ве­точка от большой ветки, сорванной снарядом, взорвавшимся в полночь, когда все спали. Я спустился в комфортабельную защитную траншею в саду, где и пребывал тридцать шесть часов — в полном спокойствии.

Я провел там весь день за чтением Бергсона, которого у себя Дома я читал невнимательно, поскольку меня отвлекали приколотые на стенах рисунки или картины.

Мы уже ели белый хлеб и надеемся увидеть, как сбудутся еще многие ожидания. Но корреспонденции еще нет, даже из Ниццы, где еще довольно неопределенная политическая обстановка.

Я до сих пор не знаю, что с моей женой, которая должна была вот-вот выйти из тюрьмы; не знаю ничего и о дочери, находящейся в настоящий момент в департаментской тюрьме в Ренне».

Радуясь освобождению, Матисс иллюстрировал свое письмо юмористическими рисунками. Славный пудель курит трубку, кролик навострил уши, а в это время взрывается снаряд, но в небе уже парит голубь.

Матиссу не удалось сначала найти никого, кто бы переправил это письмо в Париж, хотя Париж был освобожден 25 августа. Наконец объявился какой-то посланец, и 19 сентября он присоединяет к письму записку:
«Дорогой старина,
Я присоединяю к моему неотправленному письму от 6 сентября это послание, потому что... ну, ты сам догадываешься, почему.

Здесь все хорошо, но приходится сталкиваться с довольно забавными и одновременно ужасными вещами. Больше об этом я ничего не могу тебе сказать.

Если ты захочешь прислать мне весточку, то пошли, пожалуйста, твое письмо по адресу бульвар Монпарнас, 132, не позднее чем через пять дней после отправления этого моего письма.

Похоже, что у «путешественников» много неприятностей? Надо уметь плавать.
Жму руку.                                                                                           Л. Матисс.

Лицо, отправившее это письмо, возьмет в доме 132 письма на мое имя и доставит их мне.
А как наш Марке с Дороги прекрасного земляничника?»

Победа вернула свободу мадам Матисс, а благодаря налету авиации союзников, Маргарите удалось избежать смертельной опасности. Она не погибла, как многие из истинных француженок, в лагере Равенсбрюк.

Матиссу эту новость, на которую он уже не надеялся, сообщает опять все тот же Камуэн, и с ним же его старый друг делится своей огромной радостью:
«Ванс, 4 октября 1944.
Дорогой Камуэн,
Спасибо за открытку, принесшую мне такую на редкость добрую весть. Я надеюсь, что, повидав ее и узнав подробности, ты сообщишь мне и остальное. Теперь-то все хорошо.
Любящий тебя                                                                                             А. М.»

До 16 ноября Камуэну еще не удалось встретиться со спасенной, и отец, который уже немало знает о мучениях, причиненных его дочери гестаповскими палачами, не может скрыть от «дорогого старины Камуэна» своей тревоги:
«Ты, должно быть, уже виделся с Маргаритой. Что ты можешь мне сказать? Ты знаешь, что значит быть отцом, ведь ты, к счастью, тоже отец. Я уже знаю, что она вынесла от этих зверей может быть, гораздо больше, чем она говорит».

Все торопят его приехать в Париж, но состояние здоровья ему этого не позволяет.

«Я никак не могу поехать в Париж и сожалею об этом. Марке пытаются туда вернуться. Я получил от них открытку».

Зал Пикассо произвел фурор — или скандал — в Осеннем салоне, исключившем в честь своего возрождения «путешественников», среди которых был и «Сеньор из Сен-Тропеза».2 Однако, принимая во внимание его прекрасный талант, неоспоримые душевные качества, великодушный Матисс готов защищать его и других, ссылаясь на смягчающие вину обстоятельства:
«Видел ли ты Зал Пикассо? Об этом много говорят, на улице под окнами была манифестация против него. Какой успех!3 Если раздаются аплодисменты, вы будете свистеть. Те, кому это не нравится, говорят, что момент был неудачно выбран...

Ну ладно! Что ты скажешь о наших «путешественниках»? Они притаились в уголке с покаянным видом. Был арестован только Вламинк. Это должно пойти ему на пользу. Он выйдет оттуда или уже вышел и, должно быть, состряпает из «своих тюрем» новую книжонку...»4 

Впрочем, еще раньше он подверг критике вожака «путешественников», того, кто во время оккупации носил, как трофей, свое имя и фамилию, очевидно немецкие,— Отона Фриеза, когда в апреле 1935 года адресовал из Ниццы Камуэну этот решительный приговор: «Я видел великолепную выставку Гойи, жалкую выставку Фриеза с его картоном гобелена для Дворца Наций.5 Таким образом он не создаст гармонии, если у зрителей есть глаза...

До свиданья, счастливчик, бегающий, как заяц, по Парижу с севера на юг.

Я желаю вам всем троим доброго здоровья и согласия. Мужчины всегда виноваты. Спроси у женщин,— они существа здравомыслящие и уравновешенные, и эти их качества по сю пору слишком недооценивались. Поэтому при новой организации общества они могут быть выбраны на самые высокие посты (посмотри на Америку и Россию!). Разве они не могут иметь какого-нибудь приятеля, который выполнял бы их обязанности, Когда они нездоровы или их на это не хватает?

Я умолкаю. Письмо сожги. Я боюсь женщин-террористок. В заключение целую тебя.
(Не смею подписаться)».


1 Бергсон Анри (1859—1941) — французский философ.
2 Сеньор из Сен-Тропеза — имеется в виду Андре Дюнуайе де Сегонзак (1884—1973), французский живописец.
3 Выставка Пикассо в Осеннем салоне 1944 года, где он показал семьдесят четыре картины и пять скульптур, явилась важным событием не только художественной, но и политической жизни. Именно Пикассо было предоставлено такое почетное право вскоре после Освобождения, поскольку он систематически подвергался нападкам фашистской пропаганды в годы оккупации. К тому же, незадолго до выставки, Пикассо вступил в коммунистическую партию. Протесты против выставки Пикассо исходили не только от сторонников академической живописи, но и от тех, кто совсем недавно поддерживал коллаборационистскую политику Петена.
4 Вламинк довольно деятельно выступал на писательском поприще, опубликовав несколько романов и книги воспоминаний. Его действия во время оккупации, когда он нападал, например, в печати на Пикассо, воспринимались передовой французской общественностью как своего рода коллаборационизм.
5 Большой гобелен Фриеза «Мир», вытканный в 1937 году по картону 1935 года, находится в Музее гобеленовой мануфактуры.

1 - 2

Предыдушая глава


Арабский дом кофе. 1912-13. Холст, масло. Эрмитаж.

Ницца

Город Алжир



 
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Анри Матисс. Сайт художника.