Капелла четок. 1951 г.
Всю жизнь на меня влияло суждение, распространенное во время моего ученичества; тогда признавали лишь то, что было написано с натуры, а все, что шло от воображения или воспоминания, называлось фокусничанием и не считалось достаточным основанием для создания художественного произведения. Профессора Школы изящных искусств говорили своим ученикам: «Копируйте природу бездумно».
Всю свою жизнь я восставал против этого правила, которому я не мог подчиниться, и эта борьба была причиной моих поисков различных путей. Такими путями были дивизионизм и фовизм, в которых я хотел найти возможности выражения, минуя буквальное копирование природы.
Мое бунтарство заставило меня изучать отдельно каждый элемент конструкции: рисунок, цвет, валеры, композицию; изучать, как синтезировать, слить эти элементы, чтобы при этом каждый из них не потерял своей выразительности; я научился компоновать их, сохраняя особую сущность каждого элемента, сберегая чистоту того или иного средства в отдельности.
Всякое новое поколение художников оценивает работу предыдущего поколения по-своему. Картины импрессионистов, построенные на чистых цветах, показали новому поколению, что эти цвета, хотя и служат изображению предметов или явлений природы, могут сами, независимо от изображаемых ими предметов, оказывать воздействие на чувство зрителя.
Чистые, простые цвета тем сильнее влияют на наши чувства, чем эти цвета проще. Так, например, синий цвет в ореоле дополнительных цветов действует на чувство как сильный удар гонга. То же относится к желтому и красному, и художник должен уметь пользоваться игрой красок.
В Капелле моей главной задачей было уравновесить стену, насыщенную светом и цветом, со сплошной стеной, покрытой черными рисунками по белому фону. Капелла для меня — конечный итог работы всей жизни и завершение огромных, трудных, искренних усилий. Не я выбрал себе эту работу, судьба определила мне ее в конце моего пути, моих поисков, и в Капелле я смог объединить и воплотить их.
Мне представляется, что эта работа будет не бесполезна и что она, возможно, станет выражением целой эпохи искусства, может быть отжившей, — но нет, я не думаю. Сегодня еще ничего нельзя сказать, пока новые течения себя не реализовали.
Если в этом выражении человеческого чувства есть ошибки, они отпадут сами собой, но все же останется крупица чего-то живого, что сможет объединить прошлое и будущее художественной традиции. Я надеюсь, что эта крупица — я называю ее: мои откровения — выражена с достаточной силой, чтобы принести плоды и вернуться к своему источнику.
 Семейный портрет. 1911. Холст, масло. Эрмитаж. |  Окно. 1905. Холст, масло. Частная коллекция. |  Монтальбан, пейзаж. 1918 |